Похоже, здесь уже давным-давно никто не жил.
Сета Соджиро стоял в сгущающихся сумерках и в задумчивости разглядывал полуобвалившуюся стену и ворота поместья, принадлежавшего семье Унома. Или не принадлежавшего — тут Соджиро не был уверен: лаковая табличка над воротами так покоробилась от времени и непогоды, что совершенно невозможно было понять, что же на ней написано.
С воротами жизнь обошлась столь же сурово.Створки просели на заржавевших петлях, доски разбухли и потрескались, от краски не осталось и следа. На взгляд Соджиро, именно так и должен был выглядеть вход в обиталище призраков, куда не дано ступить живому человеку.
Сомнительным представлялось, чтобы господин Юсуи, которого Соджиро должен был отыскать, в самом деле находился здесь. Однако глупо будет уйти, не убедившись прежде, что господина Юсуи здесь и вправду нет.
Правая створка намертво вошла в землю. Левая, как сперва показалось Соджиро — тоже, но, когда он навалился на нее всем телом, створка с душераздирающим скрипом все же сдвинулась с места настолько, чтобы в получившуюся щель можно было пролезть.
Соджиро протиснулся, пачкая ги мхом и древесной гнилью, и оказался в саду, который, похоже, давно уже не знал чуткой садовничьей руки. Здесь было совсем темно — ветви деревьев сплетались над головой, закрывая небо. Соджиро задумался, куда ему идти дальше, и вдруг заметил, что сквозь частый строй деревьев к нему скользит некое светящееся пятно.
Он решил уже было, что это пресловутый призрак, потревоженный вторжением, спешит, чтобы покарать незваного гостя. Но тут пятно приблизилось, и оказалось, что это бумажный фонарь в руке сгорбленного старца. Ночные бабочки вились вокруг фонаря, задевая редкий пух на голове пришельца.
- Добрый вечер! — поздоровался Соджиро, донельзя обрадованный, что встретил человека из плоти и крови.
- Добрый вечер, господин Сета, — ответил старик. — Господин Унома примет вас. Следуйте за мной, — и, повернувшись, он побрел в чащу сада. Соджиро пошел следом.
Мерцающий свет фонаря выхватывал из темноты картины запустения. Ведомый стариком, Соджиро миновал полуразвалившуюся беседку, которая когда-то, должно быть, смотрелась очень даже неплохо, и каменные изваяния, чьи очертания почти невозможно было угадать под покровом высохшей лозы. Дорога, по которой ступали юноша и его провожатый, некогда была выложена мраморной плиткой, но теперь корни вздыбили ее, а в стыках плит разрослась трава. Ветви деревьев нависали над дорожкой так низко, что приходилось пригибаться. Под ногами шуршала прошлогодняя листва, которую никто не потрудился прибрать.
- Не опирайтесь на перила, — посоветовал старик, первым ступая на крутой деревянный мостик над декоративным прудом. — Они ненадежны.
Мостик жалобно затрепетал, когда Соджиро взошел на него вслед за своим провожатым. Пруд пересох, по-видимому, уже давно, и был полон сухих веток, листьев и какого-то совсем непонятно мусора. Интересно, подумал Соджиро, лежат ли под мостом скелетики карпов?
- Какой огромный сад! — произнес он вслух. — Должно быть, раньше здесь было очень красиво!
- По мне, так и сейчас неплохо, — откликнулся его провожатый.
- Разумеется, — согласился Соджиро. — Уверен, при свете дня здесь ужасно уютно… Да, кстати! Не сочтите, пожалуйста, мое любопытство назойливым, но откуда вы знаете мое имя?
- Господин Унома узнал ваши шаги, когда вы приблизились к воротам.
«Во дает господин Юсуи! — подумал Соджиро. — Услышать и узнать шаги на таком расстоянии! Сдается мне, тут какое-то жульничество. Положим, он слышал, как я открывал ворота — это и глухой бы услышал. Но шаги… Нет, невозможно! Должно быть, господин Юсуи заранее описал слуге внешность тех, кто может приехать к нему, и подучил, что отвечать, если спросят. Да, это очень похоже на господина Юсуи!»
Пока Соджиро предавался этим размышлениям, деревья расступились и впереди показалась темная громада дома. Ни одного окна не горело.
- Осторожнее, — сухо сказал старик, поднимаясь на крыльцо. — Некоторые доски подгнили.
Соджиро постарался ступать за своим провожатым след в след. Настил стонал и прогибался под его ногой, но все же выдержал
Внутри дома висел густой запах плесени и сырости. Соджиро разулся, и старик повел его по длинному коридору. Рассохшиеся доски стенали в такт их шагам.
Пройдя коридор до конца, старик отворил какую-то дверь и объявил в лежавший за ней мрак, слегка разбавленный лунным светом:
- Господин Сета!
Свет фонаря осветил комнату, и Соджиро наконец узрел цель своего путешествия.
- Привет-привет, сопляк! — радушно поприветствовала его эта цель.
- Здравствуйте, господин Юсуи! — искренне ответил Соджиро. — Как я рад вас наконец увидеть, вы не поверите!
- Кота, подай гостю умыться и накрой на стол, — распорядился Юсуи. — Как добрался, без проблем?
- Ох, господин Юсуи, с еще какими проблемами! Я уж не чаял вас отыскать, — Соджиро благодарно кивнул слуге, поднесшему таз с водой. — Вы знаете, все эти указания, как добраться до вас от Тоямы, которые вы оставили господину Шишио, вроде «От дерева гинко с вылезшими корнями повернуть направо» — они устарели!
- Да что ты говоришь? — ухмыльнулся Юсуи.
- Мне по пути не встретилось ни одного дерева гинко, ни с вылезшими корнями, ни без, — подтвердил Соджиро, усаживаясь напротив хозяина дома. Кота вышел из комнаты, забрав фонарь, но прежде зажег свечу, так что гость не остался совсем в темноте. — Я попытался узнать дорогу у местных крестьян — но никто из них слыхом не слыхивал о поместье Унома, представляете? Уже под вечер я нашел человека, который помнил, что давным-давно жила здесь такая семья. Только он мне сказал, что дом давно заброшен и никого в нем нет, кроме призраков… Господин Юсуи, а здесь вправду живут призраки?
- Может, и живут, — ответил Юсуи. — Меня они, по крайней мере, не беспокоят. Так зачем же ты так старательно искал меня, а?
- Господин Шишио, — сказал Соджиро, широко улыбаясь, — велел передать вам, что вся «Джиппон Гатана» собирается в Киото. Если ничего не случится, с будущего понедельника начнем захватывать Японию!
Кота, вошедший в этот момент в комнату, ахнул и выпустил из рук поднос с едой. Соджиро, Меч Небес, подхватил поднос возле самого пола и аккуратно поставил на стол.
- Наконец-то! — воскликнул Юсуи, потирая руки. — Долго же он запрягает, твой господин Шишио.
- Сами понимаете, захватывать страну — дело хлопотное, — развел руками Соджиро. — Зато уж теперь все готово. Если никакие дела вас не держат, господин Юсуи, мы могли бы тронутся в путь завтра на рассвете. Почти все наши уже собрались в Киото — как бы не вышло, что ждут только нас.
- Идет, — кивнул Юсуи. — До будущего понедельника, так сложилось, я совершенно свободен. А сейчас, мальчик, будь моим гостем и раздели со мной ужин.
Поданная Котой еда не отличалась изысканностью, но зато ее было много, а Соджиро, с детства не балованный жизнью, понимал, что в таких вопросах количество гораздо важнее качества. День, проведенный в поисках, сделал аппетит юноши поистине волчьим, и прошло довольно много времени, прежде чем он наконец отложил палочки и несколько невнятно проговорил:
- Спасибо, было очень вкусно!
Пока он утолял голод, Юсуи успел не только подкрепиться, но и набить трубку. Теперь он раскурил ее и сказал:
- Ну что ж, если ты сыт и уверен, что изо рта у тебя ничего не вывалится, дитя, тогда расскажи мне последние новости. Я здесь, видишь ли, не читаю газет.
- О, новостей у меня целая куча, — ответил Соджиро с готовностью. — Во-первых, я убил министра Окубо…
«Удивительно внимательный слушатель господин Юсуи, — думал он, пересказывая последние события, в которых принимала участие «Джиппон Гатана». — Он не только слушает, что я говорю, он слушает также, как я говорю, и как при этом шевелюсь, как дышу и как бьется мое сердце. И соображает попутно, не держу ли я фигу в кармане…»
Задумчиво улыбаясь, Юсуи выслушал историю о том, как был убит министр Окубо, и о том, как Химура Кеншин, а за ним и Шиномори Аоши, двинулись в Киото. Предсказуемость Шиномори заставила его улыбнуться шире, а услышав о столкновении в деревне Шингецу, он совсем развеселился.
- Значит, Шишио уступил деревню без боя? — воскликнул он радостно. — Похоже, парень, мозги у твоего учителя вскипели окончательно, а?
- Возможность оценить боевые качества Баттосая была для господина Шишио гораздо важнее какой-то деревни, — улыбнулся Соджиро. — Деревень таких можно захватить еще с полсотни, да и кто станет их считать, если на будущей неделе мы нанесем удар по столице?
Дым из трубки Юсуи поднимался к потолку и завивался там причудливой спиралью. Соджиро следил за ним, полузакрыв глаза: после сытного ужина его потянуло в сон.
Интересно, откуда у господина Юсуи такой дом? Похоже, он человек с деньгами. Комната, в которой они сидели, была, сколько Соджиро мог разглядеть при мерцающем свете свечи, обставлена довольно богато. Если бы кто-то потрудился протереть пыль, то наверняка под толстым слоем ее обнаружилось бы немало изящных и дорогих предметов. И ширмы вдоль стен до того, как яркие краски выцвели и уступили место пятнам плесени, производили, наверное, отличное впечатление. Отчего же все пришло в такое запустение?
- Спрашивай, мальчик, — равнодушно проронил Юсуи. — О чем ты там задумался?
«Во дает господин Юсуи!» — мысленно восхитился Соджиро, а вслух произнес:
- Пусть мое любопытство не покажется вам оскорбительным, господин Юсуи, но я все ломаю голову над тем, как же вы обрели ваш сверхчеловеческий слух.
Юсуи хмыкнул и, сложив губы трубочкой, выдохнул в сторону собеседника длинную струю дыма.
- Я думал, Шишио рассказал тебе.
- Ежели вы о той истории, в которой сторонники сегуна завели вас в горы, и там вы страдали от голода и жажды, пока не услышали, как далеко-далеко журчит ручей, и не пошли на звук — то про это господин Шишио мне рассказал, да…
- Так какие же еще подробности тебе нужны?
- … Но потом господин Шишио добавил, что только клинический идиот будет пытаться впарить окружающим такой бред. И что хотя лично он считает, что вывести вас в горы и бросить там — это лучшее, что могло для вас сделать общество, но бакуфу, к сожалению, было слишком сковано понятиями долга и чести, чтобы совершить этот единственно правильный поступок. И еще что на самом деле с вами, видно, приключилось нечто недостойное, раз уж вы теперь не говорите правды… — он взглянул в закаменевшее лицо собеседника и поспешно уточнил: — То есть это господин Шишио так сказал.
Некоторое время Юсуи только с присвистом дышал сквозь зубы. Когда же он наконец заговорил, голос его был полон сдерживаемой угрозы.
- Ты понимаешь, конечно, — молвил он, — что все это полная чушь. Со мной никогда не случалось ничего такого, о чем стыдно было бы потом рассказать — просто не станешь же выкладывать всю подноготную первому встречному!
- Разумеется, господин Юсуи, — с готовностью поддакнул Соджиро.
- Значит, хочешь узнать, как я на самом деле обрел сверхчеловеческий слух?
- Почту за честь, господин Юсуи.
- Ну так слушай — только учти, что это история не для посторонних ушей, — сделав такой многообещающий анонс, Юсуи замолчал и некоторое время задумчиво посасывал трубку.
Соджиро терпеливо ждал.
- Я родился и вырос здесь, — заговорил наконец Слепой Клинок. — Родители мои умерли рано, и на плечи мне легли заботы и о поместье, и о младшем брате. Коске рос сущим обалдуем. Ни в чем от него не было проку, ничего он не умел делать как следует и ничему не желал учиться. Я как мог наставлял его, учил уму-разуму, но ему все было как с гуся вода.
- Как печально, господин Юсуи, — посочувствовал Соджиро.
- Женился я на девушке из соседней деревни, Рейко ее звали. Большей красавицы, мальчик, мне в жизни видеть не доводилось, вот только глупа она была как пробка. Ничего в жизни не понимала, ни одной умной мысли вслух не произнесла. Я уж и учил ее, и пенял, и стыдил — все без толку. Совершенно бессмысленная женщина.
- Зато красивая, — отметил Соджиро, надеясь подбодрить собеседника. — Многим людям и того не достается.
Юсуи мрачно усмехнулся.
- Десять с лишним лет назад долг позвал меня, как и многих других, в Киото. Немало подвигов совершил я на службе бакуфу, пока случай не свел меня в бою с Шишио Макото. Ну, этот эпизод моей биографии ты знаешь. Хотя спорю на что угодно, Шишио не рассказывал тебе, что победил он нечестно. А это так!
- Я почему-то так и чувствовал, — понимающе закивал Соджиро.
- Разумеется, — фыркнул Юсуи. — Так вот, он нанес мне подлый удар, от которого я едва не умер, да к тому же ослеп. Пока я лечился, деньги у меня почти закончились. Я писал домой, чтобы выслали еще денег либо, еще лучше, чтобы брат за мной приехал, но никакого ответа не получил. Ничего не оставалось, кроме как добираться до дома своими силами.
- Какой ужас, господин Юсуи, — искренне проговорил Соджиро. — Почему же правительство вам не посодействовало?
Юсуи горько усмехнулся.
- Потому что, мальчик, — ответил он, — нигде не любят тех, кто умеет говорить в лицо неприятную правду.
- Действительно, как я не догадался, — кивнул Соджиро.
- Долго и не слишком интересно рассказывать, как, слепой и еще до конца не оправившийся от ран, я возвращался в родные места. Так или иначе, в конце концов я добрался до окрестностей Тоямы. Рано утром, оборванный и грязный, я сидел на обочине возле перекрестка и просил, чтобы кто-нибудь проводил меня к дому семейства Унома. Вдруг кто-то бросился ко мне и начал целовать мои ноги. Это был Кота, старый слуга, когда-то нянчивший меня на коленях.
Соджиро вздохнул с облегчением. Но что-то подсказывало ему, что впереди ждут новые трагедии.
- Сперва Кота не мог внятно вымолвить ни слова, только хватал меня за руки, не в силах поверить, что я жив, и плакал. Но наконец он успокоился и рассказал мне последние новости. Они были неважными.
- Кота не знал, получил ли брат то мое письмо или нет. Как бы там ни было, месяц назад этот смердящий пес добился, чтобы меня признали умершим на войне, и вступил в права наследства. Более того, он собирался, как только закончится траур, жениться на моей жене! И она, знаешь ли, не возражала.
- Как это печально, господин Юсуи!
- И в этот самый день, в день моего возвращения брат устраивал праздник, чтобы все соседи могли засвидетельствовать почтение новому хозяину поместья. Когда я узнал об этом, то велел Коте немедленно проводить меня в дом. Сначала он пытался меня отговорить, боясь, что брат попытается выставить меня самозванцем и убить, но я был непреклонен.
- Мы вошли в дом тихо, так, что никто нас не заметил, и я спрятался за ширмой в парадном зале. Вскоре собрались приглашенные, и начался пир. Один за другим гости поднимали чашки за здоровье брата и жены; обо мне же за столом не было произнесено ни слова. Я стоял за ширмой и не знал, что делать: все во мне кипело от желания немедленно оборвать недостойную жизнь обоих предателей, но я понимал, что, как бы плох брат мой ни был в бою, я в нынешнем моем состоянии буду еще хуже.
Соджиро кусал ноготь, пытаясь сдержать волнение.
- Вышло так, что Коске и Рейко сидели совсем рядом с тем местом, где я притаился. Позже, когда гости захмелели и обстановка за столом стала более непринужденной, я услышал, как он шепчет ей на ухо. Сначала это были обычные любовные глупости, но потом он заговорил обо мне. Я услышал много такого, чего не хочется повторять в присутствии детей, и какую бы гнусность он ни сказал, она соглашалась со всем. И тогда, мальчик, я услышал стук.
- Стук, господин Юсуи? — в изумлении переспросил его слушатель.
- Это стучало ее неверное сердце.
- О! — только и сказал Соджиро.
- И тогда, — продолжал Юсуи, — я отбросил ширму и одним ударом копья пронзил их обоих. Затем я убил всех гостей. Правда, я был тогда в плохой форме, и кому-то из этих ничтожных трусов, возможно, удалось бы избежать возмездия, но Кота предусмотрительно запер двери, так что все закончилось хорошо, — он помолчал и подвел итог: — Вот так я и обрел сверхчеловеческий слух.
- Вот это да! — завороженно проговорил Соджиро. — Это отличная… в смысле, это ужасная и трагическая история, господин Юсуи. Не понимаю, почему вы прежде стеснялись ее рассказать!
Некоторое время они молчали.
- Скажи, дитя, — промолвил наконец Юсуи, — видишь ли ты мораль этой истории?
- Мораль? — переспросил Соджиро. — Ну… мораль, видимо, в том, что никогда не следует сдаваться и опускать руки…
- Дурень, — беззлобно сказал Юсуи. — Мораль в том, что женщинам верить нельзя. Никогда!
Соджиро обдумал это утверждение.
- При всем уважении, господин Юсуи, — ответил он, — вот тут я не могу с вами согласиться. Взять хотя бы господина Шишио: с ним тоже, как вы, конечно, знаете, случилось большое несчастье, но госпожа Юми ждала его, ждала и наконец дождалась.
- Это, — ответил Юсуи, криво усмехнувшись, — говорит лишь об одном: подлецам всегда везет.
- Надо же, господин Юсуи, а по вам и не скажешь, — сказал Соджиро — и ощутил, как температура в комнате упала градусов на десять.
- Что ты сказал? — тихо спросил Юсуи.
- Ну как же, — безмятежно улыбнулся юноша. — Вот вы — человек исключительного благородства, а разве не повезло вам со сверхчеловеческим слухом?
Некоторое время Юсуи молчал, а Соджиро ощущал на себе пристальный, стремящийся проникнуть в самое нутро взгляд. Но Оку Разума не дано было разглядеть что-либо в его душе.
- Ладно, час уже поздний, — сказал наконец Юсуи. — Кота, где ты там? Проводи господина Сету в гостевую комнату.

При солнечном свете сад и в самом деле выглядел довольно привлекательно — для тех, кому нравится продираться сквозь заросли, пригибаться к самой земле, чтобы не получить веткой в глаз, и собирать штанами росу с высокой, до пояса, травы.
Пока Соджиро нетерпеливо переминался с ноги на ногу, Юсуи прощался со своим верным слугой.
- Кота, — говорил он, — я уезжаю, чтобы как следует встряхнуть эту страну и кровью вписать свое имя в историю. Как знать, может быть, мне не суждено уже будет вернуться. Так что не жди меня. Живи дальше как пожелаешь, я освобождаю тебя от всех обязательств перед семьей Унома.
- Господин Юсуи, — взмолился старик, падая на колени, — прошу вас, не прогоняйте меня! Если вам больше не нужен старый неловкий слуга, позвольте мне хотя бы остаться здесь и ждать вашего возвращения, как я ждал десять лет назад! Пока я жив, я буду ждать!
- Как пожелаешь, — ответил Юсуи.
Копье со свистом рассекло холодный утренний воздух.
- Соджиро, — промолвил Слепой Клинок, — тебя не затруднит выкопать яму? Лопату найдешь в сарае.
- Разумеется, господин Юсуи, — улыбнулся юноша.
От окровавленного наконечника копья валил пар.
Перед домом Соджиро выкопал глубокую яму, уложил в нее тело старика, завернутое в холстину, которая нашлась в том же сарае, и насыпал сверху небольшой холмик.
- Надо бы положить какой-нибудь камень, господин Юсуи, — заметил он. — Иначе пары хороших дождей хватит, чтоб могилы уже нельзя было найти.
- Это ни к чему, — ответил Юсуи. Все то время, пока его коллега рыл и засыпал, он стоял неподвижно, подставив лицо нежным лучам солнца, совсем недавно выползшего из-за деревьев.
- Я вам помог с похоронами, — сказал Соджиро, — а вы за это уж будьте добры, объясните мне, за что убили бедного господина Коту.
Юсуи повернул голову в его сторону, и снова Соджиро ощутил, как потусторонний взгляд пронизывает его с головы до пят.
- Вчера, — молвил Слепой Клинок, — ты сказал, помнится, что Юми ждала Шишио и дождалась. Так вот хочу, чтоб ты запомнил это на всю жизнь, мальчик: вернуться, когда тебя ждут — это может любой дурак. Вернуться, когда никто тебя не ждет — вот это дело для настоящего мужчины. Пошли, нечего топтаться! — и он первым зашагал по разбитой дорожке.
- Это… было очень в вашем духе, господин Юсуи, — пробормотал Соджиро ему в спину. Улыбнулся и пошел следом.

Спустя почти две недели он вновь оказался перед воротами поместья Унома. Снова, как и в прошлый раз, постоял в нерешительности, затем приналег на левую створку, пролез внутрь и зашагал по вздыбленным и растрескавшимся мраморным плиткам.
Солнце садилось за дом, и очертания его, окруженные багровым заревом, показались юноше огромными. Земляной холм, под которым покоился Кота, успел зарасти травой. Еще немного, и сад окончательно поглотит его.
Было тихо. Птицы не пели в ветвях, ветер не тревожил листву. В этом безмолвии и неподвижности так легко было представить, что на самом деле ничего не случилось, что не было последних полутора недель, и господин Шишио был жив, и госпожа Юми тоже была жива, и все еще было… хорошо.
Слезы потекли по щекам, и Соджиро рассеянно вытер их рукавом. В последнее время он плакал часто — возможно, ему предстояло теперь выплакать все слезы, которые он удерживал годами.
Старый дом пристально смотрел на него глухими ставнями. Дом ждал.
- Господин Юсуи не вернется, — сказал Соджиро. Прокашлялся, потому что голос подводил его. — Он не вернется, потому что он умер. Правда, я не видел тела, но он сражался с господином Сайто, а на господина Сайто в таком деле можно положиться. Так что господин Юсуи совершенно точно мертв. Он не вернется.
Он постоял еще немного, затем повернулся и пошел прочь.
Все время, пока он шел к воротам, лопатками он ощущал внимательный, пронизывающий взгляд.