- Ну что ж, — произнес Шишио, окидывая ученика строгим взором. — Двигаться ты худо-бедно научился, меч больше не роняешь… Думаю, пора уже показать тебе настоящий прием.
Соджиро вытер вспотевшие ладони о штаны. Уже две недели минуло с тех пор, как он убил своих родственников и отправился странствовать с господином Шишио — без сомнения, лучшим мечником Японии. Все это время учитель потихоньку натаскивал его, учил простейшим движениям кендо и теперь счел, что мальчик готов причаститься настоящих боевых искусств. Мальчик же собирался сделать все, чтобы оправдать высокое учительское доверие.
- Начнем, пожалуй, с Рю Кан Сен, — продолжал меж тем Шишио. — Это совсем несложно, даже ребенок повторит. Отойди-ка в сторону и смотри внимательно… Рю Кан Сен!
- Ух ты! — только и сказал Соджиро. Ему было совершенно очевидно, что так он не сможет никогда.
- Как видишь, все очень просто, — Шишио вернул меч в ножны. — Шаг, подшаг, разворот, прыжок, удар — и у твоего противника нет пол-головы. Очень удобно. Повтори!
Соджиро неуверенно потоптался на месте. Шаг, подшаг… Нет, решительно невозможно!
- Давай, — подбодрил учитель. — Представь, что перед тобой стоит дядя… или кем там тебе приходился тот мужик с катаной. Ну?
Соджиро послушно зажмурился. Дядя возник перед его внутренним взором совершенно как живой, и рука мальчика непроизвольно стиснула рукоять вакидзаши. Значит, шаг, подшаг…
Когда он начал разворачиваться, тело вдруг словно бы вспомнило, что нужно делать дальше. Исчезли скованность и неуверенность, звенящий вопль «Рю Кан Сен!!!» сам вырвался из груди, и он перестал думать о том, как бы прыгнуть и ударить — он просто прыгнул и ударил.
Удар получился таким сильным, что его слегка занесло в сторону, и он приземлился не совсем чисто. Но все же, он чувствовал, у него получилось!
Он открыл глаза и с надеждой взглянул на учителя:
- Ну как?
- Очень плохо, — отрезал Шишио.
Соджиро жалобно ахнул. Почему плохо? Он же смог, ему удалось!
- Никуда не годится, — безжалостно подтвердил учитель. — А ну, скажи: «Рю Кан Сен».
- Рю Кан Сен, — покорно повторил Соджиро. Голос у него начал дрожать от подступающих слез.
- Ну вот, можешь же! Так чего ж ты мямлил, словно у тебя каша во рту?
- Нет у меня во рту никакой каши! — испуганно вскрикнул Соджиро. — Вон она вся в котелке, я не брал!
- Попробуй еще раз, — велел Шишио. — Все внимание сейчас сосредоточь на крике, понял? Крик должен быть звонким и внятным. Давай!
Соджиро попробовал. Шаг, подшаг… На этот раз у него получилось намного хуже — он действительно сосредоточился на крике, в результате не довернулся, слабо оттолкнулся для прыжка и не удержался на ногах при приземлении.
- То же самое, — сказал Шишио, когда мальчик поднялся с земли и отряхнул штаны. — Мне все с тобой ясно, дитя. Твоя беда в том, что ты не можешь сосредоточиться одновременно на движении и на словах. Двигаешься вполне прилично, но вот вместо «Рю Кан Сен» у тебя выходит неразборчивое блеяние. Такое иногда бывает, — он задумчиво поскреб подбородок. — Для человека, который решил овладеть боевыми искусствами, это может стать серьезной проблемой.
- А, я понимаю, понимаю, — закивал Соджиро. — Воин должен правильно выкрикивать название удара, чтобы на выдохе его дух мечника воплощался в…
- Где ты только такого набрался? — вздохнул учитель. — То есть правильное дыхание — это, конечно, тоже полезно. Но хорошая дикция нужна воину совсем не для этого.
- А для чего?
- Для того, чтобы противник не поднял его на смех.
Соджиро недоверчиво выпучил глаза.
- Это очень важно, — кивнул Шишио. — Человек, неспособный четко выговорить название своего удара, неизбежно покроет себя позором. Другие воины просто не воспримут его всерьез. Знаешь, например, почему так мало существует бойцов, владеющих стилем «Хитен Мицуруги», самой понтовой разновидностью кендо?
- Почему?
- Потому что их терминальная атака называется «Амакакерю Рюи Но Хирамеки», а людей, которые способны выговорить такое в боевом запале, можно пересчитать по пальцам.
- А вы? — спросил Соджиро, пораженный внезапной догадкой. — Вы тоже… не можете?
Даже плотный слой бинтов не скрыл, как опасно закаменело лицо учителя.
- Я могу, — произнес он холодно. — Просто я за дешевыми понтами не гонюсь.
- А, — сказал Соджиро, чувствуя, что лучше оставить эту тему. — А… А вот когда я убивал своих родственников, я вообще ничего не кричал — и ничего…
- Твоих родственников и ржавой лопатой можно было забить, и ничего, — презрительно ответил Шишио. — Но если ты хочешь когда-нибудь сойтись в битве с настоящим мастером меча, твое произношение должно быть безупречным — иначе лучше убей себя сам.
- Неужели это так важно? — поразился Соджиро.
Шишио пристально посмотрел на него.
- Еще до Революции, — сказал он, — я знал одного человека, неплохо владеющего мечом. Однажды, столкнувшись в бою с противником, примерно равным ему по силам, он решил использовать терминальную атаку своей школы — и, выкрикивая ее название, оговорился.
- Как оговорился?
- Тебе пока рано знать такие слова, дитя. Короче, он оговорился, и довольно забавно. Его враг, когда услышал это, начал смеяться, и смеялся так сильно, что потерял равновесие и упал на собственный меч.
- Ничего себе! — воскликнул Соджиро. — А что же случилось дальше с тем человеком?
- Он был опозорен — еще бы, победить противника столь неблагородным способом! Ему не оставалось ничего иного, кроме как сделать сеппуку.
Некоторое время Соджиро подавленно молчал. Пылкое детское воображение рисовало ему живописные картины грядущего позора.
- Что же мне делать? — спросил он наконец в отчаянии.
- Тренировать дикцию, что же еще? — пожал плечами учитель. — Встань в позицию Синдзи Дао, я ее тебе показывал вчера… Пятки шире… Так, теперь сверни язык трубочкой. Разверни. Сверни…

Ронин Тадзими Тацуя, которого революция лишила последних моральных устоев, сидел в придорожных кустах, поджидая очередного одинокого путника. Воздух был свеж и влажен после дождя, с ветвей, нависающих над дорогой, звонко шлепались капли. Мир был напоен благодатью, и Тацуя почти что задремал на своем наблюдательном посту, когда шаги на дороге заставили его сбросить сонный морок.
Осторожно высунувшись из кустов, Тацуя увидел, что по дороге в его сторону движутся двое — мужчина и мальчик. Мужчина, закутанный в плащ с головы до ног, с лицом, скрытым широкополой шляпой, шагал, ссутулившись и слегка подволакивая ноги — Тацуя решил, что он либо стар, либо болен. Мальчику же было от силы лет семь, и от него тоже никаких неприятностей ждать не приходилось. На ходу он что-то неразборчиво бормотал.
Тацуя подождал, пока будущие жертвы подойдут поближе, после чего выпрыгнул на дорогу и крикнул:
- Кошелек или жизнь!
К его неудовольствию, путников его внезапное появление вовсе не испугало. Напротив, мальчик при виде его радостно заулыбался. Мужчина же подтолкнул его вперед со словами:
- Вот тебе хорошая возможность попрактиковаться.
Мальчик шагнул навстречу разбойнику, сияя улыбкой. Тацуя с удивлением отметил, что при общей худобе щеки у ребенка надутые, словно у хомяка. Впрочем, эта несуразность сразу же прояснилась.
- Ххфыы!.. — сказал странный мальчик.
Мужчина за его спиной тяжело вздохнул. Мальчик же, к изумлению Тацуи, выплюнул на дорогу пригоршню камешков.
- Прошу прощения, — молвил он уже вполне внятно, — я так тренирую дикцию. Так вот, я хотел сказать, что сейчас осмелюсь, с вашего позволения, вас атаковать.
С этими словами он извлек из ножен на поясе вакидзаши и принял боевую стойку.
Тут Тацуя совершил роковую ошибку, которую до и после него совершали еще многие люди, встретившие на своем жизненном пути мальчика Соджиро: он умилился.
- Деточка, — нежно воззвал он, — смотри не порежься!..
Вместо ответа «деточка» рванула к нему с совершенно недетской скоростью и отнюдь не детским устремлением в глазах. Тацуя рубанул мечом, отмахиваясь от мальчишки, однако его удар поразил пустоту. В следующий миг лезвие вакидзаши сверкнуло у него перед глазами, и в этой вспышке Тацуя успел разглядеть всю свою недолгую и весьма беспутную жизнь…
Последним, что успело запечатлеть его меркнущее сознание, был неразборчивый петушиный вопль: «Шли Ишин Шиши По Шоссе!..»
- Какое ужасное произношение! — прохрипел Тацуя, и душа его отлетела.
- Развелось эстетов! — пробормотал господин Шишио, склоняясь над телом и обыскивая его на предмет упомянутого ранее кошелька. — От ребенка отбиться не могут, а туда же, борются за чистоту произношения…
- Ну как, господин Шишио? — спросил Соджиро, вытирая меч.
- Ты сам слышал. А в остальном — неплохо. При замахе меньше оттопыривай локоть. И продолжай тренироваться.
- Да, господин Шишио!
Некоторое время Шишио задумчиво смотрел, как Соджиро собирает с земли камешки и отправляет их в рот.
- Ты что же, не моешь их? — спросил он наконец.
- Схффы? Тьфу! А надо, господин Шишио?
Шишио помолчал, размышляя. До последнего времени он был уверен, что дети — создания крайне хрупкие и нежные. Однако Соджиро каждым мгновением своего существования убеждал его в обратном.
- Если с тобой до сих пор ничего не случилось, — сказал он наконец, — то можно, наверное, и дальше не мыть.

В последнее время Соджиро стал плохо спать. Его преследовал один и тот же дурной сон: его окружают враги, он поражает их одного за другим, демонстрируя вершины боевого мастерства, и вдруг… оговаривается! Позже, проснувшись, он никак не мог вспомнить, что же такое выкрикнул вместо названия приема, но на его противников это всегда производило одинаковый эффект: они разражались гомерическим хохотом, а затем начинали падать на свои мечи…
- Что?! — сипло спросил он, когда крепкая рука учителя вытряхнула его из очередного кошмара. — Уже пора делать сеппуку?
- Это пока может подождать, — невозмутимо отвечал Шишио. — Дитя, ликуй: я придумал, что нам делать с твоей дикцией.
Соджиро поморгал, прогоняя остатки сна.
- Что, господин Шишио? — спросил он осторожно. Красные глаза учителя горели опасным энтузиазмом.
Шишио рассмеялся:
- Мы разработаем новую технику, Соджиро! Особенную, сверхбыструю технику, которая позволит тебе передвигаться со скоростью, большей скорости звука. Назовем ее Шикучи — техникой исчезающего расстояния…
- Господин Шишио, — проговорил Соджиро, чувствуя себя дураком, — а как это улучшит мою дикцию?
Шишио вздохнул.
- Если ты будешь двигаться быстрее, чем распространяется звук, то твой противник просто не успеет услышать, что ты крикнул, ясно? Да, эта идея нравится мне все больше и больше. Для Шикучи нам потребуются хорошая координация — это у тебя есть — и развитые мышцы ног — это мы тебе накачаем….
Соджиро безуспешно пытался переварить услышанное. Двигаться быстрее звука — это звучало как описание какого-то волшебства. Он не сомневался, что господин Шишио сумеет разработать такую невероятную технику. Но сможет ли он, простой деревенский мальчик, ее освоить?
- Господин Шишио, — робко сказал он, вновь прерывая излияния учителя, — а вы думаете, у меня получится?
Шишио внимательно посмотрел на него.
- Будь я на твоем месте, — сказал он, — я бы сделал все возможное, чтобы у меня получилось. Конечно, есть еще один способ решить твою проблему, но он не такой изящный.
- Какой способ? — спросил Соджиро.
- Можно отрезать тебе язык, — объяснил Шишио. — Тогда у тебя появиться уважительная причина драться молча, — он заглянул в остекленевшие от ужаса глаза ученика и удовлетворенно спросил: — Ну как, я дал тебе стимул?

Историческая справка: впервые Соджиро удалось безупречно выполнить технику Шикучи в возрасте одиннадцати лет, когда он, находясь в поле зрения господина Шишио, разбил его любимую вазу эпохи Мин.