- Предлагаю тост, — произнес Ичимару Гин весело, хоть и немного заплетающимся языком. — Выпьем за те удивительные загадки, которые так щедро раскидывает перед нами мироздание!
Нноитора с готовностью выпил за загадки мироздания, после чего нетвердым голосом попросил Ичимару раскрыть эту мысль.
- Легко, легко, — отвечал Ичимару, снова наполняя чашки саке. — Вот взять хотя бы арранкаров. Чрезвычайно загадочные существа, а? Кто они такие на самом деле? Что творится у них в головах? Как это получается, что иногда им все-таки удается сделать что-то хорошее и полезное? Все это совершенно непонятно, совершенно. И безусловно, друг мой, — добавил он, салютуя собутыльнику чашкой, — из всех из них ты — самый загадочный!
Нноитора ничего не ответил, но лицо его осветилось самодовольством.
- Да, — сказал Ичимару, энергично кивая самому себе. — Ты — подлинная загадка, настоящая терра инкогнита. И, пользуясь удобным случаем, я хочу просить тебя хоть немного приподнять передо мной завесу тайны… Скажи, почему у тебя в релизе растут рога?
Тяжелое, гнетущее молчание повисло над столом. Наконец Нноитора, чья улыбка не исчезла, но утратила ту немногую теплоту, что присутствовала в ней, произнес:
- Если это, блин, какой-то намек…
Ичимару всплеснул рукавами.
- Какой намек? — воскликнул он. — О чем ты, ради всего пустого? Вовсе никаких намеков, друг мой! Мне в самом деле очень интересно, почему у тебя в релизе растут рога.
- А кто им запретит расти? — спросил Нноитора недружелюбно.
- Нет, это, конечно, личное дело каждого — отращивать рога или не отращивать, — согласился Ичимару и подлил собеседнику еще саке. — Вот, скажем, у нашей дорогой Неллиэль есть рога — даже в обычном состоянии — и никто из нас не может ее в этом упрекнуть, потому что она в некотором роде коза.
- Это точно! — сказал Нноитора с большим чувством.
- Или, скажем, Гриммджо, — продолжал Ичимару. — У него нет рогов, и, опять же, нельзя его в этом винить, потому что он у нас как бы котик, ему и не положено.
Нноитора не сводил с него тяжелого пьяного взгляда, стремясь не потерять нить рассуждений.
- Но ты, — воскликнул Ичимару, в искреннем порыве простирая к нему руку и орошая все вокруг саке. — Ты-то — богомол!
- Ну и что? — спросил Нноитора, утираясь.
- А у богомолов рогов не бывает!
Это заявление произвело на Нноитору ошеломляющее действие. Несколько секунд он хранил молчание и неподвижность, затем отхлебнул саке прямо из бутылки, закашлялся и просипел:
- Почему? Есть же всякие рогатые жуки…
- А богомолов — нету, — грустно развел Ичимару руками. — Почитай хоть у Акимушкина.

Что-то неуловимо переменилось в Лас-Ночесе — какая-то странная тишина и пустота воцарились в его белых коридорах. Никто не скрежетал Санта-Терезой, застряв с ней в узком проходе. Никто не приставал к окружающим на предмет подраться и не комментировал противным гнусавым голосом приказы владыки, которые вывешивались в холле на первом этаже.
Нноитора не мог заниматься ничем из вышеперечисленного, ибо был очень занят: он читал Акимушкина.
Он читал Акимушкина (Том 5-й. Насекомые) три дня и три ночи, чтобы в конце концов убедиться: Ичимару был прав. Жестокая природа не отпустила богомолам рогов.
Но он не отчаялся. Тайна рогов взывала к нему, и он поклялся, что выяснит, почему они растут.
Окружающие не могли не заметить, что в характере Нноиторы Джируги произошли удивительные изменения. Раньше наглый и злобный, теперь он стал тих и задумчив. Безмолвно бродил он по коридорам Лас Ночеса, а если кто-то встречался ему на пути, то он вместо того чтобы затеять с этим несчастным ссору, только провожал его пристальным взглядом и углублялся в очередной том Акимушкина, делая какие-то загадочные пометки на полях.
Общественное мнение было таково, что Нноитора Джируга движется по скользкой дорожке и ситуация принимает угрожающий оборот. В Эспаде уже есть один сумасшедший золог. Если появится еще один, то вместе они примерно в четыре раза превысят допустимую норму…
… Однажды Улькиорра Шиффер шел по восточному крылу, по обыкновению сверля пространство тем отсутствующим взглядом, который у менее высокодуховных личностей свидетельствует о размышлениях, выключили ли они утюг. Внезапно его окликнули.
- Слышь, ты, — позвал Нноитора. — поговорить надо.
- Мне некогда, — холодно отозвался Улькиорра и хотел идти дальше, но Нноитора выкрикнул ему в спину:
- Почему у тебя растут рога?
Улькиорра обернулся.
- Послушай, мусор, — начал он, но не закончил, ибо перед лицом его внезапно воздвигся “Мир животных” Акимушкина (Том 2-й. Млекопитающие, часть 2-я).
- Тут все написано! — горячо выдохнул Нноитора. — Ты — летучая мышь, и поэтому у тебя в релизе не должно быть рогов! Ну?!
Улькиорра огляделся и прислушался: где-то в отдалении звучали шаги.
- Отойдем, — сказал он быстро, — туда, где нам не помешают.
Некоторое время они блуждали по коридорам, пока не оказались в аппендиксе, в который, судя по толстому слою нетронутой пыли на полу, уже очень давно никто не забредал.
- Ну?! — повторил Нноитора, нетерпеливо помахивая Акимушкиным у Улькиорры перед носом.
Улькиорра смерил его долгим оценивающим взглядом.
- Я тебе скажу, мусор, — промолвил он наконец. — Но если ты кому-нибудь проболтаешься, я вырву твое сердце и съем его. — Он помолчал, а когда заговорил снова, на его бледных скулах проступил еле заметный румянец: — Это не рога. Это уши.

- Короче, так! — твердо сказал Нноитора и отхлебнул саке. — Ты спросил, почему у меня растут рога?
- Истинно так, друг мой, истинно так, — кивнул Ичимару Гин.
- Так вот, — сказал Нноитора и прикрыл глаз, словно воскрешая в памяти некий зазубренный текст. — Рога — это обязательный элемент внешности у многих древних богов, которым поклонялись люди в Мире Живых. Это предмет, имеющий глубокое спинальное…
- Сакральное, господин Нноитора, — подсказал Тесла, бдительно следивший за ответом своего господина по шпаргалке.
- … Сакральное значение, символ плодородия, высокого происхождения и мужского начала. Вот поэтому они у меня и растут! — резюмировал он, торжествуя. — Потому что у меня все это есть! Ясно теперь?
Ичимару степенно кивнул.
- Исчерпывающее объяснение, — кивнул он. — Действительно сразу все стало ясно. Предлагаю, друг мой, выпить за мужское начало и плодородие! — и после того, как они выпили, добавил: — А теперь второй мучающий меня вопрос. Почему они у тебя растут криво?